Характернейшим социальным условием развития русского профессионального классического искусства было то, что в силу ряда исторических особенностей России разрушение капитализмом устного поэтического творчества, народных обрядов затянулось до конца прошлого века. В результате этого в середине XIX в. произошло счастливое для нашей художественной культуры соединение профессионального искусства с достигшим своего высшего развития народным творчеством. Это соединение было вдохновлено глубокими симпатиями передовых деятелей русского искусства к освободительной борьбе крестьянства, к борьбе всех прогрессивных сил против самодержавия и крепостничества. Как нам кажется, главным образом этим соединением —в данных конкретных социально-политических условиях —и можно объяснить могучий взлет русской художественной культуры середины и второй половины XIX в.
Перед глазами русских художников - профессионалов, усвоивших достижения передового искусства Запада, предстал богатейший, еще не разрушенный мир русского народного творчества. Эстетика народной обрядности достигла наивысшего для нее уровня развития, стихийно переходила в профессиональное творчество. «Русской музыке, — говорил в 1870 г. А. Н. Серов, — именно со стороны ее сближения с неисчерпаемыми родниками русской народной песни предстоит самая богатая будущность». «Русская симфоническая школа, —писал в своем дневнике П. И, Чайковский, —вся в «Камаринской». Симфоническая фантазия «Камаринская», писал М. И. Глинка, родилась из сближения «между свадебною песнею «Из-за гор, гор высоких, гор», которую я слышал в деревне, и плясовою «Камаринскою», всем известною». Как из неистощимого источника, художники - профессионалы черпали из потока народного художественного творчества мелодии песен, художественные образы поэзии, пленительную фантазию народных сказок и легенд, образность и смысловую емкость оборотов народной речи, лихие пляски и грациозные лирические танцы, все это перерабатывали и возвращали людям, которым —за вычетом определенного круга дворян, говоривших по-русски с французским акцентом, —была близка народная обрядовая стихия. Эстетика народного обряда дала русским художникам - профессионалам и материал для их творчества, и публику, понимающую это творчество, что помогло России не только догнать передовое искусство Запада, но и превзойти его во многих жанрах.
Вернуться: НАРОДНЫЙ ОБРЯД И ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ТВОРЧЕСТВО
Перед глазами русских художников - профессионалов, усвоивших достижения передового искусства Запада, предстал богатейший, еще не разрушенный мир русского народного творчества. Эстетика народной обрядности достигла наивысшего для нее уровня развития, стихийно переходила в профессиональное творчество. «Русской музыке, — говорил в 1870 г. А. Н. Серов, — именно со стороны ее сближения с неисчерпаемыми родниками русской народной песни предстоит самая богатая будущность». «Русская симфоническая школа, —писал в своем дневнике П. И, Чайковский, —вся в «Камаринской». Симфоническая фантазия «Камаринская», писал М. И. Глинка, родилась из сближения «между свадебною песнею «Из-за гор, гор высоких, гор», которую я слышал в деревне, и плясовою «Камаринскою», всем известною». Как из неистощимого источника, художники - профессионалы черпали из потока народного художественного творчества мелодии песен, художественные образы поэзии, пленительную фантазию народных сказок и легенд, образность и смысловую емкость оборотов народной речи, лихие пляски и грациозные лирические танцы, все это перерабатывали и возвращали людям, которым —за вычетом определенного круга дворян, говоривших по-русски с французским акцентом, —была близка народная обрядовая стихия. Эстетика народного обряда дала русским художникам - профессионалам и материал для их творчества, и публику, понимающую это творчество, что помогло России не только догнать передовое искусство Запада, но и превзойти его во многих жанрах.
Вернуться: НАРОДНЫЙ ОБРЯД И ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ТВОРЧЕСТВО
Назад / Печать
